— Как ты думаешь, эта изолированность российской сцены пошла все-таки нам на пользу, потому что не было возможности копировать бездумно. Или наоборот, она нас ограничила? Потому что у всех мнения разные Существует еще и разница поколений. Ребята, которые после 2006 начинают рисовать, у них, наоборот, переизбыток информации. Ты разницу видишь в том, как вы перерабатываете чужое в свое?
Граффити-субкультура стала для меня личным островком свободы, где я нашел для себя безопасное место. Рисованные переплетения букв на стене напоминающие шифр для прохожих, делали меня недосягаемым до понимания окружающих и в то же время причастным к закрытому сообществу других райтеров. Это я размышляю про изолированность субкультуры, в целом.
Опыт моего поколения сильно отлечим, от уличных художников сегодня. Отсутствие интернета и жизнь в маленьком городе с нехваткой материалов показала, что только большое желание, подпитанное юношеским бунтарством, двигало меня в сторону рисования на улице. Сегодня, чтобы стать уличным художником, можно просто посмотреть уроки рисования на ютюбе, заказать по интернету краску для граффити и пойти рисовать, но по ощущениям, это не вызвало большого интереса у молодого поколения.
Хочу отметить, мне очень не хватало соучастия и взаимодействия с граффити-комьюнити в те годы, поэтому повзрослев и набравшись опыта, периодически, я стал проводить мини-фестивали с рисованием на улице в Шадринске, приглашал ребят с соседней области или сам приезжал в Екатеринбург чтобы рисовать и участвовать в мероприятиях, посвященных рисованию.
Новости
В методичке Института исследования стрит-арта вышла моя статья.
